Осенью 2012 г. охотники нашли молодую скопу (крупная хищная птица – примеч. переводчика), которая бродила по лесу в прибрежном районе Приморья. В то время как большинство ее собратьев, питающихся рыбой, улетели далеко на юг на зимовку, эта птица шла, волоча сломанное крыло по опавшей листве. Охотники поймали птицу, посадили ее в картонную коробку и привезли Сергею, моему коллеге, который, как они знали, работает в общественной организации, занимающейся сохранением птиц. К тому времени, сломанное крыло у птицы уже срослось неправильно, и она уже никогда не смогла бы летать.

Первый раз я увидел эту птицу несколько недель спустя, когда проверял фотоловушки, установленные для наблюдения за браконьерами в долине р. Максимовка, и заехал к Сергею в его полевой лагерь. Он сопровождал группу японских натуралистов, которые путешествовали по региону. Поскольку дома птицу оставить было не с кем, Сергей возил ее с собой и регулярно кормил рыбой.

Сергей сам заядлый рыбак, поэтому такая ситуация вполне устраивала и птицу, и его самого. И действительно, когда я приехал, то увидел, как крупная хищная птица сидела на пне чуть в стороне от лагеря и занималась своим делом: медленно поедала форель, которую Сергей только что поймал и принес ей.
Скопа – редкий вид в Приморье. За несколько лет я всего несколько раз видел этих рыбоядных птиц – взрослых особей, парящих в небе, а затем пикирующих вниз, чтобы поймать кефаль или красноперку в солоноватых водах устьев рек, впадающих в Японское море. И раньше я никогда не видел молодую скопу.

Та птица, в лагере Сергея, отличалась от взрослой скопы, но имела такой же узнаваемый черно-белый рисунок оперения, как и взрослые особи.

Неделю спустя я снова увидел эту птицу, когда группа натуралистов под руководством Сергея приехала в пос. Терней, где я работал в научно-исследовательском центре Общества сохранения диких животных. Я предложил им рассказать о своей работе по изучению рыбного филина, и Сергей пришел в центр вместе с птицей, которая спокойно сидела у него на руке.

Я взглянул на нее при искусственном освещении при входе в дом и заметил, что клюв у нее какой-то не такой – не тупой и загнутый, как должен быть, да и форма тела в целом показалась мне странной. После того, как я рассмотрел птицу повнимательнее, у меня уже не оставалось сомнений -  это была не скопа! Это была птица, внешне очень похожая на нее. Я никогда раньше не видел таких хищных птиц. Никто из группы тоже не видел ничего подобного, поэтому мне потребовалось несколько дней, чтобы разгадать эту загадку.

Оказалось, что мы должны были кормить эту бедную птицу личинками ос, а не рыбой: перед нами была не скопа, а хохлатый осоед! Мне было трудно определить вид, потому, что птица имела редкий бледный окрас оперения, а не тёмный, как у взрослых особей, изображенных во всех полевых определителях. 

Это объясняло то, каким образом эта птица смогла прожить так долго со сломанным крылом: хохлатые осоеды питаются в основном личинками земляных ос и пчел. Осоеды следят за этими насекомыми в полете, находят их гнезда и затем разоряют их. Физически хохлатые осоеды хорошо приспособлены для решения этой задачи. У них длинные ноги с узкими пальцами и удлиненными когтями, которыми они раскапывают гнезда, а голова покрыта жесткими перьями, образующими прочный шлем, который защищает их от любых возможных нападений ос.

Вооруженный этой новой информацией, я обошел сельские магазины в поисках меда и принес домой кусок медовых сот размером с плитку шоколада. Я разломил его пополам и в порядке эксперимента предложил половину Птице, Которую Ранее Считали Скопой. Птица протянула свою изящную лапу и аккуратно взяла мой подарок тонкими как иголки коготками.

Было странно наблюдать за тем, как представитель хищных птиц, которые обычно потрошат мелких млекопитающих и птиц, ест мёд с таким огромным удовольствием. Птица очень сосредоточенно поглощала угощение, как мальчик ел бы яблоко,  вертя его в руках, жуя и  чавкая. После того, как с первой порцией было покончено, осоед пристально посмотрел на меня, как собака, которая знает, что у тебя остался еще кусочек мяса. Вторая порция была поглощена с таким же аппетитом.

Как могло такое случиться, что несколько специалистов, включая меня, не заметили очевидного? Когда человек сталкивается с чем-то необычным, его мозг пытается «подогнать» неизвестное под что-то уже знакомое, поэтому эту черно-белую хищную птицу и приняли за скопу из-за очень схожей окраски оперения.

Мы проигнорировали все важные приметы, убедив себя в том, что все несоответствия объясняются молодым возрастом птицы, и что она, вероятно, станет больше похожа на скопу, когда вырастет. Так у нас и получилась скопа, которой на самом деле не было…